Голод и неравенство в Российской империи: цифры, факты и свидетельства современников

Быт

Содержание

В современной дискуссии часто звучат ностальгические нотки о России, которую мы потеряли. Однако эти взгляды вступают в противоречие с историческими фактами, особенно на фоне заявлений о «недопущении голода» и реальных результатов правления последнего императора, который именовал себя «хозяином земли русской». Периодические «разгрузочные годы» для населения были суровой реальностью. Давайте обратимся к цифрам и свидетельствам, чтобы понять, как и чем жило большинство подданных империи.

Статистика голода: сухие цифры трагедии

Картина благополучия рассыпается при взгляде на официальную статистику, которая фиксировала масштабы голода:

1891 год — голодает 25,7% населения,

1892 - 9,1 %,

1897 - 3,8 %,

1898 - 9,7 %,

1899 - 3,2 %,

В 1901 - 1902 голодали 49 губерний: в 1901 - 6,6% населения.

В 1905 - 1908 голодало от 19 до 29 губерний: в 1905 - 7,7 %, 1906 - 17,3% населения.

В 1911 - 1912 за 2 года голод охватил 60 губерний: в 1911 - 14,9 % населения.

Эти цифры рисуют картину не временных трудностей, а хронического бедствия, ставшего частью жизни миллионов.

Великий голод 1891 года и царское равнодушие

1891 год вошел в историю как время великого голода из-за катастрофического неурожая. Царю Александру III докладывали о гибели «до двух миллионов православных душ». Стоит отметить лукавство официальной статистики: учитывались только отпетые по православному обряду, а смертность среди иноверцев, живших в тех же губерниях, попросту игнорировалась.

Цензура того времени предписывала заменять в печати слово «голод» на более мягкое «недород», что лишь маскировало истинный масштаб трагедии.

Министр иностранных дел Н. К. Гирс был потрясен отношением императора и его окружения к народному бедствию. По его свидетельствам, государь за завтраком в узком кругу «говорит о голоде почти со смехом», считая, что помощь только развращает народ, и насмехаясь над теми, кто пытался ее организовать. Такое же отношение, судя по всему, разделяла и вся императорская семья, включая будущего Николая II.

Новости СМИ2

Когда осознание серьезности ситуации все же пришло, выяснилось, что империя не готова к кризису логистически. Неразвитая сеть железных дорог и отсутствие грамотного управления привели к тому, что вагоны с зерном для голодающих гнили в тупиках. Даже привлечение ответственных лиц, вроде полковника фон Вендриха, не могло кардинально исправить ситуацию, усугубляемую коррупцией. Например, председатель Самарской земской управы Алабин, получив взятки, отправил людям некачественную муку и зерно с ядовитыми примесями, что привело к новым жертвам. Суд его оправдал.

Быт крестьянства: хлеб с лебедой и «кусочки»

Заблуждением было бы думать, что в урожайные годы крестьяне жили в достатке. Лев Толстой, хорошо знавший деревенскую жизнь, описывал, что даже хлеб часто пекли с невызревшей, несъедобной лебедой. От такого хлеба, съеденного натощак, людей тошнило.

Профессор А. Н. Энгельгардт, находившийся в ссылке в деревне, писал, что даже в хорошие годы у редкого крестьянина хватало своего хлеба до нового урожая. Многим приходилось покупать его, а тем, у кого не было денег, — отправлять детей и стариков «в кусочки», то есть побираться. Это явление было настолько обыденным, что именно экономическая нужда заставляла родителей отдавать детей «в люди» — в няньки или подмастерья, чтобы избавиться от «лишних ртов».

Коренная проблема заключалась в малоземелье и низком уровне сельского хозяйства. Народа было много, а плодородной земли, способной его прокормить, — катастрофически мало. Именно эта проблема и легла в основу запоздалой и в целом неудачной Столыпинской аграрной реформы.

Из открытых источников

Царское «Не важно» и жизнь элиты

Доклады последнему императору содержали ужасающие цифры: в 1900-1901 годах от голода умерло около 2,8 миллиона человек, в 1911 году — 1,6 миллиона. В отчете за 1912 год отмечалось, что почти каждый десятый крестьянский ребенок имел признаки умственной отсталости, часто вызванной не развитием, а голодом и нищетой. На полях отчета о средней продолжительности жизни в 30,8 года Николай II начертал: «Не важно».

В то время как большая часть страны боролась за выживание, императорская семья и элита жили в иной реальности. Царь увлекался охотой, что запечатлено на многочисленных фотографиях, а при дворе регулярно проводились балы. Характерно, что на новогодний прием в 1910 году были приглашены 20 богатейших людей России, в основном иностранные промышленники и банкиры (Нобель, Ротшильд, Зингер). Русских в этом списке было всего трое. Это ярко показывает, кому в действительности служила экономика империи.

1912 год, царь после удачной охоты на зубров и оленей. Архивное фото.

Народное недовольство и уровень жизни

Недовольство народа периодически выливалось в бунты, которые жестоко подавлялись. Для усмирения крестьянских волнений в Полтавской и Харьковской губерниях в 1903 году было отправлено до 200 тысяч солдат. Казаки нередко использовались для того, чтобы не пускать крестьян в более благополучные районы для сбора подаяния.

Казаки не пускают крестьян идти побираться.

Уровень жизни городских рабочих также был крайне низок. Заработная плата часто не превышала 85 копеек в день при длительном рабочем дне и тяжелых условиях труда.

Архивный источник

За день 85 коп. Рабочий день не 8 часов, механизация сами понимаете...

Любопытны и международные сравнения. Даже по меркам 1912 года, российский крестьянин потреблял меньше, чем его коллеги в Болгарии или Сербии, не говоря уже о развитых странах Европы. Солдаты, возвращавшиеся из заграничных походов, часто рассказывали, что «под турком» жили лучше, чем под своим царем.

Из открытых источников, 1912 год

Заключение: для кого была «Россия, которую мы потеряли»?

Империя была жестко стратифицированным обществом. Даже лозунг «Россия для русских» не отражал реальности: в Финляндии, например, русские подданные до 1912 года имели меньше прав, чем местные жители. Балы, охота и роскошь были уделом крайне узкого круга, в то время как большинство населения влачило полуголодное существование.

Контраст между жизнью элиты и народа хорошо виден на коллажах, где фото изысканных балов накладываются на изображения крестьян Енисейской губернии. Автор статьи отмечает, что возможность «хрустеть французской булкой», а не хлебом с лебедой, ее семье и миллионам других дал уже Советский Союз.